Сергей Соболев - Вживленный «Чип контроля» [Марш-бросок]
– Не понимаю, – бросил на ходу Швец. – Что за тема? И что за программы?
Маша, видимо, тщательно обдумывала свой ответ, потому что ответила далеко не сразу.
– Валера, давай не будем пока лезть в дебри, – сказала она. – И в прямо, и в фигуральном смысле. Лично про тебя… кое-что могу сказать. Есть прослушка… даже несколько материалов, добытых нашими спецами. Были получены сведения, что ты какое-то время – хотя и короткое – уже состоял при спецотделе. Нам также стало известно, что уже в ближайшие дни тебе будет предложено перейти на постоянную работу в спецотдел МВД. Который – в том числе – курирует многие интересующие нас темы.
– И вы надумали вербануть меня? Чтобы через меня получить доступ к архивам спецотдела? В том числе и к свежим агентурным данным, касающимся вашего конкурента Абросимова-старшего?
– Он и ваш конкурент, Валера… твоего ведомства. И его, между прочим, сейчас поддерживают… где-то на самом верху.
– Что? – на миг опешил Швец. – На самом-самом верху? Так тебя надо понимать?
– Насчет президента… не знаю, но думаю, что он-то как раз не в курсе. Докладывать-то, может, ему что-то и докладывают на эту тему, но ты же знаешь, как у нас умеют запудрить мозги даже первым лицам. То есть я не исключаю того, что нынешняя власть формулирует задачи на будущее: на год или там на десять лет вперед. А вот как, какими методами чиновники, силовики и «бизнеры» примутся решать эти самые проблемы… Тут, как ты понимаешь, есть широкое поле…
– Для злоупотреблений.
– Для чего угодно, Валера. Штука ведь в том, что никто наперед не знает, к чему это все нас может привести.
Некоторое время они шли молча, поглядывая не только под ноги, но и по сторонам, заодно старались и дорогу обратную как следует запомнить.
Валера, решив не говорить пока своей спутнице, что спецотдел «пробил» ее и что вся эта затея с вербовкой была ни чем иным, как элементом контригры каких-то чинов МВД против неизвестных ему чинов ФСБ, вернул все же разговор к изначальной точке.
– Хорошо, Маша, я понял, – сказал он, помогая ей переступить через очередную корягу. – Твое руководство решило вербануть одного из ментов – то есть меня, – узнав, что того собираются включить в штат спецотдела. Но зачем тебе понадобилось выдавать себя за Машу Данилову?
– Кое-какой расчетец здесь имелся, Валера, – чуток подумав, сказала Маша. – Но разжевывать кашку я тебе не собираюсь, сам шевели мозгами… Скажу лишь, что за тобой на время была установлена слежка. Она велась выборочно, в определенные часы, а не круглосуточно. Кроме того, твои служебный и сотовый телефоны были поставлены на прослушку.
– А вот… когда ты опоздала на первое свидание в «Макдоналдсе», – вдруг осенило Валеру. – Вы, наверное, проверяли, не пасется ли где поблизости наружка спецотдела?
– Въехал наконец, – иронично сказала Маша. – Ведь тебя намеренно провоцировали, подставив человека – то есть меня, – залегендированного под Данилову… Но ты повел себя странно. Ни рыба ни мясо. Пришлось постараться, чтобы натолкнуть тебя на нужную мысль, на нужное нам решение. Вот и стали тебя разводить, как в случае с визитом Светланы Глебовой… Кстати, хорошо я тогда сыграла роль?
– Так себе. – криво усмехнувшись, сказал Швец. – Погоди, погоди… А как же Славка? Он ведь по телефону представил тебя именно как Машу Данилову, свою знакомую!
– Шепну тебе по секрету… тем более что со временем ты сам врубишься. Полухин твой где сначала работал? Почти три года? Ну что, сообразил?
– Вкурил, – убитым тоном сказал Швец. – Точно, он же поначалу в вашем ведомстве пытался зацепиться… А потом вдруг вынырнул у себя на родине, в Сергиевом Посаде. Вот оно значит как? Неспроста все это было, верно? Попросили об одолжении, значит?
– Да он у нас давно уже на примете, – заметила Маша. – Можно сказать – «наш» человек в вашем ведомстве.
– Выходит, никому нельзя верить? – хмуро сказал Швец.
– Никому, – твердо заявила Маша. – Я даже самой себе и то частенько не верю.
По прикидкам Валеры, они прошли где-то километр с небольшим по этому чертовому лесу, когда вдруг – и сами не заметили, настолько густой здесь подлесок – тропка вывела их на сравнительно неширокую, метров в двадцать пять или тридцать, просеку, по которой была проложена грунтовая дорога.
Не успел он толком осмотреться, что здесь к чему, как буквально из-под земли – в точности как в прошлый раз – перед ними вырос какой-то верзила в камуфляже! И, как в дурном сне, когда в мозгу вдруг что-то заест и начинает прокручиваться один и тот же сюжет, этот самый верзила наставил на них ствол и громко гаркнул:
– Господа, вас приветствует ФСБ России!..
Привезли их обратно в коттедж спустя полчаса, и в сумерках.
Сняли наручники и, не произнеся более ни единого слова, укатили восвояси.
Когда Валера, опустившись в креслице на открытой террасе, пытался прикурить сигарету, у него тряслись руки, как у человека, страдающего болезнью Альцгеймера.
«Похоже, я тронулся умом и меня упекли в дурку. Ладно, я – натуральный дебил. Допустим. Но кто эти люди вокруг? Маша – явно психбольная. Чины из спецотдела… психи, причем конченые. Абросимовы – настоящие маньяки. Кстати, маньяки бывают очень даже смышлеными и изобретательными…
То есть все вокруг меня – и я в их числе – явно психически ненормальные личности».
– Маша, а не пора ли нам пожрать! – гаркнул он на всю лесную округу. – Да пошли они все, эти долбанные психи!
Глава 30
ЗАПАДНЯ
Утро выдалось неприятно хмурым, каким-то серым, помятым, как рожа зэка после побудки.
Анохина и Уварова такой погодный расклад устраивал. Но неплохо было бы еще, если бы и дождь до кучи припустил. В полную силу: это обстоятельство наверняка осложнило бы работу поисковых ищеек, да и в целом затруднило деятельность поисковых партий.
Трое беглецов продвигались по таежным местам на северо-запад.
Слева от них тянулись поросшие ельником и низкорослыми сосенками долины ручьев и мелких таежных речек. А за ними лежали болота, или, как по-местному называл их егерь Уваров – мхи. Припустил наконец дождик, но под сенью бора он почти не ощущался; и если одежда все ж намокла на них, то скорее не от дождевой влаги, а от пота.
Преследование длилось уже около четырех часов. Сначала собачий лай доносился со стороны дороги, и оттуда же временами до них долетали приглушенные звуки работающих автомобильных движков. Когда окончательно рассвело, они втроем выбрались на берег какой-то речушки. Пройдя около километра по кромке леса – собачий лай то стихал, то возобновлялся с новой силой – они вымахнули на косогор, поросший высокими светлыми соснами. Отсюда, с этого возвышения, открылся отличный вид на окружающую их местность. Солнца из-за туч не видать, но Анохин, как опытный в военных делах человек, и без того легко умел ориентироваться на любой местности. Компас с разбитой на деления картушкой, можно сказать, находится у него в голове, вместе с внутренним хронометром и действует автоматически, выдавая на-гора необходимые хозяину данные и показания…
Так вот, если считать тот косогор на берегу таежной речки наблюдательным пунктом, то картинка, которую Анохин видел отсюда не вооруженными линзами бинокля глазами, выглядит следующим образом. В секторе пространства примерно от двухсот тридцати градусов до сорока пяти, то есть между направлениями на юго-запад и северо-восток, занимая целиком видимую глазу полусферу, лежит сильно заболоченная низменная местность, прорезанная десятками ручейков, ручьев и речек, с малыми и не такими уж малыми зеркалами водоемов, с проплешинами мхов, с густыми зарослями кустарника и отдельными рощами, деревья которых все еще противостоят наступлению на леса водной стихии, которую, в свою очередь, вытесняют, душат торфяниками болота. Ну а остальная часть пространства, все, что находилось у него за спиной, было ни чем иным, как тайгой, которая простиралась на восток и юг до поселка Лесной и до бывших леспромхозовских угодий, которые раскинулись на десятки километров южнее тракта…
На этом косогоре, который оказался очень удобен в качестве НП, они устроили небольшой – минут на пятнадцать – привал.
Солдатик Леха, хотя и был в их компании самым молодым, притомился поболее остальных. А потому, едва прозвучала команда «привал», сразу же опустился на сухую, мшистую, усеянную иголками и шишками землю. И то сказать: выдержать темп движения, который по очереди, меняясь в головном дозоре, задавали группе то охотник Уваров, то спецназовец – таковым он считал себя и по сию пору – Сергей Анохин, способен далеко не каждый физически крепкий мужик. Поначалу Анохин думал, что Дед выдохнется первым из их небольшой группы и что придется, считаясь с его возрастом, замедлять темп движения. Но Федор знай себе семенил на своих кривых ногах. Вроде и не быстро идет, а хрен угонишься.
